ЕСПЧ рассмотрел дело "Ефименко против России", в котором обнаружил разнообразное меню нарушений: семь лет отсидки по решению состава суда, вообще не имевшего права судить, контроль за перепиской с ЕСПЧ, традиционное для российской пенитенциарной системы содержание в жутких условиях, и т.д.

  В другом решении Страсбургский суд ответил на вопрос, имеют ли власти право оставлять чужие бутылки без присмотра.

  Народные заседатели увлеклись

  12 февраля ЕСПЧ вынес решение по делу "Ефименко против России". Суд установил, что имело место нарушение целого ряда статей Конвенции о защите прав человека, а именно ст. 3 (запрет бесчеловечного или унижающего достоинство обращения), пункта "а" части 1 ст. 5 (право на справедливый суд), ст. 8 (право на уважение корреспонденции), ст. 13 (право на эффективное средство правовой защиты), и ст. 34 (право беспрепятственно жаловаться в ЕСПЧ). Российская Федерация должна выплатить заявителю 21000 евро компенсации нематериального ущерба и судебных расходов; ЕСПЧ более чем в 10 раз снизил сумму компенсации (истец требовал 248 660 евро). Тем же решением суд признал необоснованной жалобу на нарушение части 1 ст. 6 Конвенции (право на разбирательство дела судом, созданным на основании закона). Полностью решение суда можно прочесть на сайте ЕСПЧ.

  13 марта 2001 года Сергей Ефименко был арестован по подозрению в убийстве своей тети. 24 апреля 2003 г. Челябинский областной суд признал его виновным в мошенничестве, похищении, вымогательстве, краже и нескольких убийствах и приговорил к 22 годам заключения. После обращения в вышестоящие инстанции вплоть до Верховного суда срок ему был снижен до 19 лет и 6 месяцев.

  Во время предварительного заключения, продолжавшегося около двух лет, Ефименко содержался в камерах с плохой или отсутствующей вентиляцией, где "туалет" стоял в метре от стола. Как, собственно, и должно быть в камере площадью 9 метров, из которых одна половина занята мебелью, а другая — пятью однокамерниками. Временами не было постельного белья, одеяло выдали только через полтора года. Попытки жаловаться, например, в прокуратуру, не имели последствий. В своем ответе Страсбургскому суду Россия признала факт нарушения ст. 3 Конвенции.

  Ситуация с нарушением части 1 ст. 5 интереснее. Дело в том, что Ефименко несколько раз просил о суде присяжных, но ему всякий раз отказывали. Вместо этого его судили профессиональный судья и двое народных заседателей. Проблема в том, что действовавшее тогда законодательство (с 2004 года народные заседатели перестали рассматривать уголовные дела) запрещало народным заседателям участвовать более чем в одном процессе в год, и это правило не было соблюдено. Иначе говоря, приговор 24 апреля 2003 года был вынесен составом суда, который по закону вообще не имел права судить, в смысле, предусмотренном Конвенцией. Это ранее подтвердил и Верховный суд в своем решении от 1 сентября 2010 года. ЕСПЧ нашел в этом обстоятельстве грубое и очевидное нарушение части 1 ст. 5 Конвенции.

  Далее следует нарушение права на уважение личной корреспонденции. Как показали обстоятельства дела, вся корреспонденция Ефименко просмотривалась администрацией тюрьмы, о чем свидетельствуют штампы на его письмах. Эта практика, законная применительно к частной переписке, становится совершенно незаконной, когда речь идет корреспонденции Европейского суда или областной коллегии адвокатов. Жалобы в прокуратуру также остались безрезультатными.

  Судя по тексту решения ЕСПЧ, иные попытки представителей ФСИН оправдаться звучали скорее по-детски. Скажем, говорили, что поскольку письмо из ЕСПЧ не содержало важной информации, то в факте его прочтения администрацией тюрьмы никакого нарушения нет. В своих выводах суд указал, что видит систематическую и необоснованную практику контроля переписки заявителя, являвшуюся нарушением как национального (ст. 91 УПК РФ), так и международного (ст. 8 и 34 Конвенции) законодательств.

  Дело о пропавших бутылках  

  Также 12 февраля было опубликовано решение ЕСПЧ по делу "Дзугаева против России". Суд признал государство виновным в нарушении ст. 1 Протокола № 1 к Конвенции о защите прав человека (защита собственности) и постановил выплатить заявительнице 3850 евро компенсации ущерба и судебных расходов. Тем же решением суд отверг прочие претензии истицы. Полностью решение суда можно прочесть на сайте ЕСПЧ.

  Елена Дзугаева, жительница Владикавказа, в 2002 году владела мелким бизнесом — перепродавала повторно используемые стеклянные бутылки. 16 октября 2002 года в ее трейлер загрузили 34000 бутылок, и оставили его неподалеку от дома. На следующий день муниципальные служащие отправили трейлер на штрафстоянку, потому что разрешения на парковку в этом месте не было. Во время перемещения Дзугаева отсутствовала, списка содержимого никто не составил, а стоянка была неохраняемой.

  Хозяйка обнаружила трейлер уже пустым, а сотрудники стоянки подтвердили, что бутылки могли быть украдены. 26 февраля 2004 мировой судья 27 участка Северо-западного муниципального округа г. Владикавказа постановил выплатить ей 49000 рублей компенсации. Но спустя четыре месяца, 18 июня, Советский районный суд г. Владикавказа пересмотрел решение в пользу префектуры, сославшись на то, что, во-первых, решение префектуры отправить трейлер на стоянку было законным, и, во-вторых, истица не смогла представить доказательства того, что в трейлере было в точности столько бутылок, сколько она говорит. По причине отсутствия точной информации о количестве стеклотары компенсация ей не положена вовсе, хотя никто не отрицал, что трейлер был увезен на стоянку заполненным до отказа, а на стоянке был найден уже пустым.

  В ответ на жалобу Дзугаевой в ЕСПЧ правительство России требовало признать жалобу неприемлемой, ссылаясь на то, что муниципальные власти не подпадают под действие Конвенции, поскольку не входят в систему органов государственной власти; по этой же причине государство не может отвечать за действия муниципальных властей. ЕСПЧ отказался принять этот аргумент, потому что муниципальные власти по своим признакам относятся к "публичным властям" в том смысле, в каком их понимает Конвенция, и поэтому суд правомочен оценивать их действия.

  Указав, что данная жалоба подпадает под первую часть ст. 1 Протокола 1 (право на уважение собственности), суд подчеркнул, что эффективная защита права пользоваться собственностью, предусмотренного этим положением, подразумевает в соответствующих случаях активные действия со стороны властей. В данном случае перемещение трейлера подразумевало принятие властями обязанности сохранить перемещенное имущество. Поскольку утрата собственности произошла в результате небрежности со стороны префектуры, ЕСПЧ не понимает, почему местный суд счел возможным отказать истице в выплате компенсации на основании невозможности установить точный объем утраченного имущества. Таким образом, имело место нарушение части ст. 1 протокола №1, решил ЕСПЧ.

  Одновременно суд признал неприемлемыми жалобы Дзугаевой на нарушение статей 3 (запрет бесчеловечного или унижающего достоинство обращения), 13 (право на эффективное средство правовой защиты) и 14 (запрещение дискриминации) Конвенции о защите прав человека.

  По материалам ПРАВО.ru