Президиумом Верховного Суда Российской Федерации  28 сентября 2011 года  был утвержден Обзор судебной практики   Верховного Суда Российской Федерации  за второй квартал 2011 года.

 

   В частности в Обзоре  ВС РФ обращено внимание на следующие вопросы:  

  - Судья обоснованно возвратил уголовное дело прокурору для устранения препятствий его рассмотрения судом (тексты обвинительного заключения переданы обвиняемым на электронном носителе информации). В соответствии с п. 2 ч. 1 ст. 237 УПК РФ судья по ходатайству стороны или по собственной инициативе возвращает уголовное дело прокурору, если копия обвинительного заключения или обвинительного акта не была вручена обвиняемому.

  Как установлено судом, подсудимым не были вручены копии машинописного текста обвинительного заключения в полном объёме (подсудимому Р. первоначально из 84 томов обвинительного заключения было вручено лишь 8 томов), а весь текст обвинительного заключения  был передан на электронном носителе информации, что не предусмотрено уголовно-процессуальным законом. Учитывая большой объём обвинительного заключения, обвиняемым следовало предоставить возможность получить копии обвинительного заключения в напечатанном виде в полном объёме, как того требует закон, и лишь в случае письменного отказа обвиняемых от получения копии в машинописном варианте с согласия обвиняемых им могли быть вручены тексты обвинительного заключения на электронном носителе информации.

  - В случае истечения срочного трудового договора на участие в общественных работах в период беременности женщины работодатель обязан продлить срок действия трудового договора до окончания беременности. Статьёй 261 ТК РФ установлены определённые гарантии беременным женщинам, женщинам, имеющим детей, и лицам, воспитывающим детей без матери, при расторжении трудового договора. В частности, частью второй данной статьи установлено, что в случае истечения срочного трудового договора в период беременности женщины работодатель обязан по её письменному заявлению и при предоставлении медицинской справки, подтверждающей состояние беременности, продлить срок действия трудового договора до окончания беременности.

  Данное правило обязательно для работодателей, кроме случая заключения срочного трудового договора на время исполнения обязанностей отсутствующего работника и невозможности перевести беременную женщину до окончания беременности на другую имеющуюся у работодателя работу, которую она может выполнять с учётом состояния здоровья (ч. 3 ст. 261 ТК РФ).

  Таким образом, обязанность работодателя по продлению срока действия трудового договора до окончания беременности прямо предусмотрена трудовым законодательством.

  - Суд первой инстанции не вправе отказать в принятии  письменных заявлений лица, подавшего частную (кассационную) жалобу, содержащих дополнительные суждения по поводу требований, изложенных в частной (кассационной) жалобе, до её рассмотрения по существу.

  Согласно разъяснениям, содержащимся в п. 6 постановления Пленума   Верховного   Суда   РФ   от   24   июня   2008  г.   №  12 «О применении судами норм Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, регулирующих производство в суде кассационной инстанции», исходя из положений, закрепленных в ст. 337 ГПК РФ, подача кассационных жалоб и представлений непосредственно в суд кассационной инстанции исключается.

  Вместе с тем, учитывая необходимость соблюдения гарантированного п. 1 ст. 6 Конвенции о защите прав человека и основных свобод права заявителя на справедливое судебное разбирательство, суд кассационной инстанции не может отказать в принятии письменных заявлений лица, подавшего кассационную жалобу, содержащих дополнительные суждения по поводу требований, изложенных в кассационной жалобе. При этом возвращение дополнения к частной (кассационной) жалобе действующим процессуальным законодательством не предусмотрено.  

  Суд первой инстанции не вправе отказать в принятии, в том числе путём возврата, письменных заявлений лица, подавшего частную (кассационную) жалобу, содержащих дополнительные суждения по поводу требований, изложенных в частной (кассационной) жалобе, до её рассмотрения по существу.   Таким образом, исходя из положений вышеприведенных правовых норм в их взаимосвязи суд первой инстанции в случае поступления дополнения к частной (кассационной) жалобе приобщает его к частной (кассационной) жалобе и направляет с делом в суд кассационной инстанции для рассмотрения в установленном законом порядке.

  - В постановлении ЕСПЧ по делу «Банникова против России» Европейский Суд установил отсутствие нарушения п. 1 ст. 6  Конвенции, признав соблюденным принцип справедливого судебного разбирательства.  

  Обращаясь в Европейский Суд с жалобой на отсутствие справедливого разбирательства, заявитель, в частности, указывала, что ее признали виновной в преступлении, связанном со сбытом наркотических средств, которое она совершила исключительно из-за подстрекательства со стороны агента-провокатора, вопрос подстрекательства не был должным образом исследован в ходе судебного разбирательства в национальном суде.  

  Позиция Европейского Суда: «В специфическом контексте методов ведения расследования, применяемых для борьбы с незаконным оборотом наркотиков и коррупцией, позиция Европейского Суда состоит в том, что общественный интерес не может служить оправданием для применения доказательств, полученных в результате подстрекательства со стороны полиции, поскольку таковое с самого начала подвергло бы обвиняемого риску окончательного лишения права на справедливое судебное разбирательство… В своей обширной прецедентной практике Европейский Суд разработал понятие провокации преступления с целью его изобличения, нарушающее п. 1 ст. 6 Конвенции, в отличие от применения законных агентурных методов в уголовном следствии».

  Европейский Суд согласился с мнением национального суда, что исследованные в судебном заседании записи «…разговоров заявителя с С., упоминавших «предшествующие случаи продажи наркотических средств, оставшийся непроданным запас наркотических средств, появление новых клиентов и перспективы совместного осуществления новой продажи…[имеют] …важное значение для вывода о существовавшем ранее намерении заявителя продать наркотики».  

  Европейский Суд также отметил, что «…сотрудник ФСБ Б. был вызван и подвергнут перекрестному допросу во время судебного заседания и что заявительница имела возможность задавать ему вопросы о личности Владимира и его предполагаемой роли в качестве осведомителя ФСБ или агента-провокатора. В результате никакой такой связи или существования такого лица установлено не было».  

  «В свете вышесказанного Европейский Суд считает, что заявление заявительницы о подстрекательстве было надлежащим образом рассмотрено в российских судах, которые приняли необходимые меры для установления истины и устранения сомнений, совершила ли заявительница преступление в результате подстрекательства агентом-провокатором…

  Принимая во внимание пределы судебного пересмотра заявления заявителя о подстрекательстве, Европейский Суд установил, что разбирательство дела заявителя соответствовало понятию справедливости, требуемому ст. 6 Конвенции».

  - В постановлении ЕСПЧ «Костин против России» Европейским Судом установлено нарушение п. 1 ст. 6 Конвенции в связи с ненадлежащим извещением заявителя о рассмотрении дела в суде кассационной инстанции.   Обращаясь с жалобой в Европейский Суд, заявитель утверждал, что он не был уведомлен о заседании суда кассационной инстанции, которое состоялось 27 октября 2005 г.

  Позиция Европейского Суда: оценивая доводы властей Российской Федерации о своевременном уведомлении заявителя о заседании суда кассационной инстанции, представивших в подтверждение   своей   позиции  копию  повестки   от  4  октября 2005 г., подписанной судьей, с регистрационным номером и датой подготовки на печати секретариата районного суда, Суд отметил, что «…Власти не представили никаких доказательств, того, что повестка была на самом деле направлена заявителю, и что он ее получил. Кроме того, он отмечает, что суд кассационной инстанции не проверил факт надлежащего извещения заявителя о дате судебного заседания».

  Основываясь на собственной прецедентной практике по делам, в которых поднимались аналогичные вопросы, Суд установил, что «…заявитель был лишен возможности присутствовать на заседании суда кассационной инстанции, поскольку его не уведомили о дате слушания. Отсюда следует, что имело место нарушение права заявителя на справедливое судебное разбирательство, определенного пунктом 1 статьи 6 Конвенции».