Предметом проверки в КС РФ стали нормы, в т. ч. касающиеся проведения таких следственных действий, как обыск и выемка документов. Заявители обратили внимание на применение этих норм в ситуации проведения обыска в помещениях, используемых для адвокатской деятельности, и изъятия при этом документов. Речь идет о совершении таких действий в рамках уголовного дела, в котором подозреваемый (обвиняемый) - доверитель адвоката.

  КС РФ в Постановлении Конституционного Суда РФ от 17 декабря 2015 г. N 33-П "По делу о проверке конституционности пункта 7 части второй статьи 29, части четвертой статьи 165 и части первой статьи 182 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации в связи с жалобой граждан А.В. Баляна, М.С. Дзюбы и других" пришел к выводу о том, что нормы конституционны и предполагают следующее. Обыск, связанный с доступом к материалам адвокатского производства, возможен только на основании судебного решения. В таком решении должны быть указаны конкретные объекты поиска и изъятия, а также сведения, которые послужили основанием для подобных действий. Это значит, что не допускается изъятие следователем адвокатских производств в целом, а также изучение (а тем более оглашение) содержимого документов, которые имеют реквизиты создания адвокатом и (или) адвокатским образованием и не включены судом в число объектов обыска. В то же время в любом случае не исключается изъятие в ходе обыска иных объектов, обнаруженных у адвоката и (или) в помещении адвокатского образования, если их хранение прямо запрещено.

  Определенные материалы адвокатского производства не подлежат исследованию и принудительному изъятию в ходе обыска. Это материалы со сведениями, не выходящими за рамки оказания собственно профессиональной юрпомощи как по делу, в котором адвокат является защитником, так и по каким-либо другим делам, находящимся в его производстве. Т. е. это материалы, не связанные непосредственно с нарушениями. Имеются в виду нарушения со стороны как адвоката, так и его доверителя (совершенные в ходе производства по делу и имеющие уголовно противоправный характер), либо другие преступления, совершенные третьими лицами, либо хранение орудий преступления или предметов, которые запрещены к обращению или оборот которых ограничен. В противном случае фактически обесценивалось бы значение адвокатской тайны, права на получение профессиональной юрпомощи, права каждого не свидетельствовать против самого себя и т. п. Причем правомерный характер образования (формирования) материалов адвокатского производства презюмируется.

  КС РФ также подчеркнул, что в ходе обыска в помещениях, используемых для ведения адвокатской деятельности, запрещается видео-, фото- и иная фиксация материалов адвокатских производств в той их части, которая составляет адвокатскую тайну. Федеральный законодатель вправе установить в законодательстве (уголовно-процессуальном, об адвокатской деятельности) допгарантии. В частности, он может предусмотреть правовой механизм, позволяющий при проведении обыска в отношении адвоката (в т. ч. в помещениях, используемых для ведения адвокатской деятельности) обеспечить дифференцированный подход к исследованию материалов.

  По материалам garant.ru