В последнее время все чаще и увереннее говорят о
необходимости реформы судебной системы. Говорят все: и власть, и оппозиция. И
обыватели, и ученые-юристы. И предприниматели, и журналисты. С высоких трибун звучат слова о
"нереформируемости" судебной системы, "закрытой
корпорации". В общественном мнении утвердился миф, что суд у нас нескорый,
коррумпированный, зависимый и обслуживающий власть предержащую. Казалось бы,
для повышения эффективности работы судей, их независимости было сделано довольно
много. Почему же деятельность судейского сообщества продолжает вызывать
нарекания большинства экспертов, представителей бизнес-сообщества, а главное,
населения страны? Ответ очевиден: в обществе отсутствует должная мера доверия.
У этой беды много причин. Здесь и порядок формирования судейского корпуса, и
нежелание до недавнего времени самих судей общаться с журналистами (а через них
с обществом). И специфика самого судейского дела, когда одна из двух сторон
всегда недовольна принятым решением.
И уже сложившаяся мода ругать суд, и
"неподконтрольность" судей даже в вопросе соразмерности их личных
доходов и расходов. Мы исходим из того, что эффективная судебная система -
необходимый элемент современного государства и надежный гарант его
демократических ценностей. Если граждане доверяют своей судебной системе, они
идут разбираться в суд, если не доверяют - уезжают за границу или выходят на
площади. К сожалению, предложения по изменению ситуации, поступающие
из самых разных источников, содержат слишком мало конкретики. Мы постарались
сформулировать предельно конкретные предложения, которые, по нашему мнению, не
будут обременительны для госбюджета и в то же время позволят начать менять
существующее положение в лучшую сторону. Первая из необходимых мер - избрание председателей судов
всех уровней самими судьями данного суда.
Сегодня председателей судов назначают на определенный срок.
Они не могут поссориться с федеральными чиновниками, потому что назначение
судей происходит по их представлению. Кандидат на должность председателя суда
испытывает колоссальное давление, причем даже не со стороны президента или его
полпреда и даже не со стороны губернатора, а всего лишь инспектора, который
пишет представление на продление полномочий. Или не пишет. Естественно, что при
таких обстоятельствах назначаемый обязан думать прежде всего о том, как
встроиться в вертикаль и соблюсти правила игры. А вот выбираемый председатель
суда будет учитывать только требования закона и мнение своих
коллег-профессионалов. При этом он не сможет на них "давить". Потому
что если он начнет склонять их к принятию какого-либо решения по конкретным
делам, они, безусловно, откажут ему в доверии при очередном избрании. Сейчас судьи, оказавшись под давлением, могут в лучшем
случае возмутиться и подать в отставку. Эту мысль полностью подтверждает опыт работы
Конституционного суда, председатель которого до недавнего времени избирался.
Председатель КС РФ всегда был ориентирован на мнение судей, а не на Кремль. Сейчас
и здесь произошли изменения. Другое дело, что при Валерии Зорькине, личности
незаурядной и уважаемой, судье, пережившим не одного президента, принципиально
атмосфера в Конституционном суде не изменилась. Но "зорькиных" на всю
страну нам не хватит. Избираемость судьями председателей судов - это первый шаг в достижении
реальной независимости института суда от всех остальных ветвей власти. Вторым шагом должно стать расширение практики применения
"сделок с правосудием", медиации, пересмотра категории дел, требующих
рассмотрения арбитражными судами. Судьи утверждают, а эксперты подтверждают,
что перегруженность судов - одна из причин и судебных ошибок, и
"взнервленного" порой стиля поведения судьи в процессе, и допускаемых
весьма часто процессуальных нарушений. Для внедрения медиации многое делается.
По подведомственности дел арбитражным судам есть интересные предложения Высшего
арбитражного суда. А вот в уголовном правосудии подвижек особых не видно. Между тем в области уголовного судопроизводства эта проблема
достаточно легко разрешима. Опыт развитых стран показал, что "сделка с
правосудием" - мера чрезвычайно эффективная. В США 95 процентов дел
рассматривается с применением этой процедуры. При этом не следует опасаться,
что "сделка" как-либо поможет избежать ответственности рецидивистам и
гражданам, совершившим особо тяжкие преступления. Ярким примером тому может
послужить приговор в отношении одного из фигурантов небезызвестного Кущевского
дела. Подсудимый, которому "светило" пожизненное, заключив сделку с
правосудием и дав показания на всех остальных подельников, получил 20 лет
тюрьмы.
Но главное, расширение применения сделок с правосудием
значительно разгрузит суды. И поможет в реализации следующего предложения -
существенно расширить компетенцию суда присяжных. Если предположить, что со
временем в России, как в США, подавляющее количество дел будет проходить с
использованием сделок с правосудием, то оставшиеся, безусловно, могут и должны
слушаться в суде присяжных. Надо понимать, что применение сделок с правосудием открывает
широкие возможности для использования суда присяжных по всем остальным делам по
требованию подсудимого. В этом случае у нас практически не останется дел,
рассматриваемых "коронным судом". Останутся мелкие, бытовые дела,
рассматриваемые мировыми судьями. Для подобной категории дел собирать суд
присяжных необязательно, если, конечно, подсудимый не отказывается от сделки и
настаивает на своей невиновности. В этой ситуации он тоже имеет право на суд
присяжных. Переходить к существенному расширению использования суда
присяжных можно постепенно, от более тяжких к менее тяжким преступлениям.
Одновременно для категории особо тяжких преступлений необходимо в обязательном
порядке ввести экстерриториальность. Например, дело о теракте на Северном
Кавказе может слушаться в суде присяжных в Мурманске, а об убийстве педофилом
маленького ребенка в Магаданской области - в Калининграде. При этом расходы
минимальные - в суд нужно доставить только обвиняемого и, возможно, свидетелей.
Все остальные - конвой, судья, присяжные - местные.
Важно заметить, что хотя и суд присяжных порой подвергается
критике, но этот институт никто не обвиняет в зависимости от власти,
закрытости, келейности, предвзятости, ангажированности и т.д. Этот суд
пользуется доверием населения. А для нас сейчас это наиважнейшее в судебной
реформе. Еще одна предлагаемая новация повысит роль суда в борьбе с
коррупцией. Невозможно вести борьбу с коррупцией по всем фронтам одновременно.
(Под коррупцией мы понимаем не только, а может, и не столько тупое взяточничество,
но даже в большей степени кумовство, административное давление, принятие
незаконного решения по любому мотиву, просьбе, приказу.) Мы предлагаем
сосредоточиться сейчас на борьбе с коррупцией именно в судебной системе, как
наиболее публичной и как наименее малочисленной по количеству работающих в ней
людей. Если коррупцию удастся изжить в судейском сообществе, в других ветвях
власти она начнет отмирать автоматически. Согласитесь, сегодня визит почти в
любое учреждение за каким-либо разрешением, как правило, предполагает
альтернативу: предложить чиновнику взятку либо не предлагать и ждать с высокой
степенью вероятности отказа. А если будет третий вариант - обратиться в суд и
выиграть дело? Любой здравомыслящий человек выберет то, что дешевле. Он не
станет предлагать чиновнику взятку. Более того, если чиновник будет знать, что
в суде он может проиграть дело, то немотивированный отказ станет большой
редкостью. А если к этому добавить, что при вынесении решения суда, которым
отказ чиновника признан незаконным, суд будет обязан в автоматическом режиме
чиновника оштрафовать? Да это ж будет рай на земле. Сегодня чиновник
мотивирован на отказ, потому что если он сказал "нет" заявителю, ему
ничего за это не будет. А вот если он сказал "да", то возникнет подозрение,
что он взял взятку, потому что за "нет" взятку не дают. Сегодня на
волне борьбы с коррупцией сказать "да" и разрешить что-то означает
попасть под проверку - а не коррупционер ли ты? Поэтому чиновники
психологически мотивированы на отказ заявителю. Можно все что угодно говорить
про инвестиционный климат, развитие малого и среднего бизнеса, но чиновник
объективно заинтересован сказать "нет". А вот если он будет знать,
что "нет", оспоренное в независимом суде, приводит к автоматическому
взысканию штрафа, потому что судья по закону обязан взыскать этот штраф,
чиновник будет мотивирован говорить "да". Для преодоления коррупции в самой судебной системе
необходимо решиться на применение контроля за расходами судей. Контроль,
разумеется, мы предлагаем не тотальный, а выборочный. Например, ежегодно
проверке подлежат 5 процентов судей. Но все дело в том, что никто из судей не
знает, когда именно он попадет в эти 5 процентов. Такой контроль станет очень эффективным, если реализовать еще
одно предложение - создать службу собственной безопасности судов. Или некий
аналога службы маршалов США, подчиненной непосредственно президенту, как
гаранту Конституции. Или, как вариант - Судебному департаменту с наделением его
правом ведения оперативно-разыскной деятельности. Эта служба, назовем ее ФССО
(Федеральная служба судебной охраны), будет призвана не только следить за
чистоплотностью судей, но и оберегать их от незаконного административного
давления, непосредственных угроз и предложений, "от которых нельзя
отказаться". А как избавить судей от давления "сверху"? Нужно
принять закон об ответственности за попытку воздействия на суд. Любой звонок
чиновника судье с просьбой "присмотреться повнимательнее" к
какому-либо делу должен караться незамедлительным увольнением с госслужбы с
запретом последующего восстановления. Кстати, в некоторых странах судья обязан вести журнал
обращений по каждому делу и фиксировать, кто и с чем к нему по этому делу
обращался. Перед началом процесса судья обязан огласить все обращения,
связанные с делом, и назвать всех, кто обращался, например, позвонил губернатор
или чей-то родственник, не важно, с каким вопросом. И главное - незанесение
записи в журнал влечет автоматическое прекращение полномочий судьи. И, наконец, то, без чего трудно повысить уровень доверия к
судам - нужно изменить кадровую политику. Обвинительный уклон нашей судебной
системы... Вряд ли найдется более "общее место" в статьях и
высказываниях о российском суде. Вроде и в УК РФ, и в УПК РФ нужные поправки
вносятся. И Верховный суд правильные постановления принимает. Но воз и ныне
там. А причина-то проста и очевидна. Кадровый состав. И решение тоже простое и
давно хорошо известно. Обязательным для занятия судейской должности должно
стать требование к кандидату проработать не менее 3 лет адвокатом и столько же
прокурором. В некоторых странах эти сроки значительно больше. И там почему-то
нет разговоров об обвинительном уклоне правосудия. В состязательном процессе,
если он действительно состязательный, а не инквизиционный, судья должен и
понимать, и уважать труд обеих сторон процесса. Мы не считаем предложенные меры исчерпывающими и приглашаем
всех, обеспокоенных состоянием российской судебной системы, к продуктивному
диалогу. Многие проблемы в системе правосудия решит принятие закона,
закрепляющего выделение фиксированного процента бюджета на судебную систему. Есть такой афоризм: "Когда мечтаешь, не надо себя ни в
чем ограничивать". Так вот, мечтая о независимом, уважаемом, авторитетном
суде, нельзя не сказать и о его финансировании. Самое лучшее решение, на наш
взгляд, это законодательное закрепление правила, при котором бюджет судебной
системы составляет такой-то фиксированный процент консолидированного бюджета
страны. Какой бы бюджет ни предложило правительство, какой бы ни приняла
Госдума, но менее зафиксированного в законе процента судам выделено быть не
может. И не надо будет тогда "судейским" идти на поклон каждый год ни
в правительство, ни к законодателям, выпрашивая деньги на зарплаты, ремонты
зданий, бумагу, конверты и прочее. Причем за основу может быть принята цифра,
соотносимая с суммой нынешнего бюджета, выделенного на судебную систему.
3 года работы в адвокатуре и столько же в прокуратуре -
такой минимальный юридический стаж предлагается для претендентов на судейское
кресло.
Прикрепления: |